- Я ненавижу вас. Какое право вы имеете играть с чужими чувствами? КТО вам позволил вмешиваться в чужую жизнь? Зачем вы приносите нам страдания? Что мы вам сделали? Вы эгоисты! – бросил тот, ради кого Хранительница готова была отдать жизнь, и вылетел за дверь. Время остановилось.
Доли секунд порой длятся дольше, чем несколько лет.  Даром, наверное, говорят, что время несётся вперёд, и его догнать невозможно. Оно, чёрт возьми, бесконечно медленно и неотвратимо. Её хрупкие дрожащие пальцы никогда бы не смогли сделать этого, но… Видимо на то была воля Всевышнего, или такова была воля злодейки-судьбы, что играла в свои грязные игры с жизнью. Он сделал неумолимое движение, потянув её руку к себе, словно бы приглашая её на танец. Лезвие ножа сверкнуло в электрическом свете ламп, матово раскинув блики на её белую кожу. Нож податливо вошёл в его кожу, легко прорвав рубашку и оставив рваную рану на коже. На его животе начала расплываться неправильная алая клякса. Сюрреалистично. Ты спас от смерти его, а спасти тебя не сможет никто. Абсурдно, но это так. Жизнь из его тела вытекала не каплями, а уже тонким ручейком, струящимся по коже и рукам. Лезвие ножа так и осталось лежать в его пальцах, и от бессилия со звоном упало на пол, оросив белый кафель россыпью алого стекляруса.
Что произошло? Кажется, всё пространство заняли его крылья, что вихрем перьев скрыли комнату, но.… Теперь их концы посветлели, словно сердце того, кто сейчас доживал последние секунды, последние песчинки в песочных часах Судьбы. Только, кажется, недавно вы, словно в танце, кружились в тёмном ледяном небе. А теперь… Танец подошёл к концу, пора раскланяться. Красивая смерть на излёте.
Он начал оседать на пол, она упала рядом, подхватив его, и прижав к себе, не сильно, чтобы не причинить ему ещё больше боли. Из глаз, плотно закрытых, катились крупные слёзы, которые она никак не могла сдержать.
- Я люблю тебя, Меди. Всегда любил. – прошептал он, хрипло, с кашлем втягивая в лёгкие воздух. Всё ещё… Она открыла глаза, одну руку поднесла к его волосам, погладив их последний в жизни раз. Возможно, что где-то на Небе они будут счастливы вместе. Когда-то… Когда-то, но не в этой жизни, - П-прости меня. Ты выполнила свой контракт. Возьми их. Они помогут тебе.

- Зачем, скажи мне, зачем ты сделал это? К чёрту контракт, к чёрту, к чёрту, - неистово шептала она,  едва сдерживаясь от крика, - Зачем ты закончил эту игру?! Не сейчас, не в этот раз, нет! Этот мир слишком жесток, почему ты бросаешь меня здесь, почему?! Это не правильно, этого не может быть, так не должно быть! Дурак, какой же ты дурак… - рыдания сдавили горло, и она обняла его, бережно, положив голову на плечо, - Я сохраню тебя в своём сердце, и, возможно, когда-то мы будем счастливы. С тобой. Где-то на Небе, я верю в это… В следующей жизни. Жди меня там, Ким, только жди, ладно?
На его лице появилась улыбка. Счастливая. Он потянулся рукой к шее, но не смог. Откинувшись назад он втянул воздух с хрипом, и… Глаза его остекленели. Жизнь покинула его тело. Девушка бережно сняла с его шеи серебряные крылья, крепко сжав их в ладони, после чего обняла его, молча.
Несколько минут ангел обнимала тёмнокрылого стража, словно мать ребёнка, а после издала нечеловеческий крик, крик , полный боли и отчаяния.
- Все когда-то кого-то теряют, глупая, пора бы это понять, - тихо сказал внутренний голос,- Зато он был счастлив, умерев у тебя на руках, и от твоей руки, и он больше не будет терпеть этот злой и жестокий мир, милая.
Ангел погладила его волосы, и бережно опустила его тело, опустив его веки. Она встала, и тело её обволокло светом. Этот свет коснулся и тела Кима. Его перья медленно окутало золотистое сияние, и они на глазах посветлели, сравнялись цветом с крыльями самой Хранительницы. Девушка подошла к окну, настежь распахнув его, и запела, как это было после смерти Антона, прощальную красивую песню. Звонкий голос взрезал ночную тишину. И хоть по щекам  её текли слёзы, она пела, после чего так и опустилась на колени, рядом с телом ангела. Пусть не хранителя, но…
Она просто закрыла крыльями их от внешнего мира, и слёзы её так же стекали по щекам, смешиваясь со сгущающейся кровью.
Финита ля комедия, артисты вышли на поклон к пустому залу, спектакль окончен. Ни цветов, ни аплодисментов. Вот так просто и неправильно.
Окровавленное платье стало белым, подвенечным. К чёрту свет и тьму, будь они прокляты! Последнее, что могла она сделать, лишь сохранить его образ.
- Девочка, теперь ты свободна, свободна от всего, что сковывало тебя. Лети к свету, и там ты найдёшь успокоение, и... Не бойся, с его душой всё будет хорошо.
Андромеда встала, и, через пару шагов рванула было в открытое окно, но... Что-то словно не давало ей уйти. Она резко повернулась, и упала рядом с его телом, уже тихо, без слёз и истерик что-то шепча, словно пытаясь отпустить все его грехи.